Гостиница в Мейрингене (внутри)

По преданию, эту дачу Великому князю Борису Владимировичу подарила его крёстная мать – королева Виктория. Усадьба была построена в 1896–1897 гг. лондонской фирмой «Maple» в стиле английских коттеджей, и даже кирпичи для строительства были привезены из Англии. Архитекторы Шерборн и Скотт. Аллея, обсаженная столетними туями, ведёт от главного дома к Колонистскому пруду.

В 1899 г. на даче был построен ещё один Запасной дом, архитектор А. фон Гоген. Великий князь Борис Владимирович (1877–1943) – сын великого князя Владимира Александровича и внук императора Александра II, генерал-майор, в 1914–1918 годах командовал лейб-гвардии Атаманским полком, был походным атаманом всех казачьих войск при Ставке в годы Первой мировой войны. В начале революции он эмигрировал. С 1920-х годов и по сей день в усадьбе располагаются лаборатории Всесоюзного (Всероссийского) Института растениеводства имени Н.И. Вавилова.

В этом эпизоде мы видим дом только изнутри. Однако в следующей серии мы увидим его и снаружи – здесь же снимался дом Рональда Адэра (см. "Охота на тигра"). Для сравнения: вот Ватсон звонит в дверь Адэра. Можно заметить, что это та же дверь, что и в Мейрингенском отеле, только снаружи. Кстати, Ватсон пытается позвонить в выключатель.

Видно, что стена под плакатом, повествующем о красотах Рейхенбахского водопада, затянута тканью. Дело в том, что именно на этом месте издавна прикреплена мраморная доска с именами сотрудников Института, отдавших жизнь за Родину в Великой Отечественной войне.

На двери, ведущей в каморку под лестницей, висит предупреждающая надпись: "Внимание! Угроза обрушения потолка! Вход воспрещён!" К сожалению, это не единственное место в усадьбе, близкое к обрушению: всё, что находится под открытым небом, ветшает год от года, и лишь недавно отремонтированная крыша контрастирует с общим упадком.

Ватсон стоит на фоне зеркала над камином, который находится посреди холла, слева от входа, и который больше ни разу не попадает в кадр.

Встревоженный Ватсон поднялся по лестнице к Штайлеру и пробежал по всей галерее второго этажа в свою комнату (номер 12), расположенную в самом конце этой галереи. Потом, с револьвером в руке, он так же пробежал обратно. Большое окно, освещающее весь холл, тоже ни разу не попадает в кадр, и даже трудно заподозрить, что оно там есть.

Помещения Института растениеводства закрыты для посетителей, экскурсии здесь бывают крайне редко. Возможно, отчасти поэтому деревянная отделка холла прекрасно сохранилась, чего не скажешь об окрестностях здания, где публика бродит самая разная. Данная фотосессия стала возможна благодаря руководству Пушкинских лабораторий ВИР в лице Ольги Ивановны Кузнецовой, а также отдельным сотрудникам, оказавшим съёмке всяческую помощь.