Шерлок Холмс и доктор Ватсон

2 серия. «КРОВАВАЯ НАДПИСЬ»

в комнате Холмса
Ватсон: – Что вы делаете?!
Холмс: – Не видите? Стреляю.
Ватсон: – Странный способ украшать дом монограммой королевы.
Холмс: – Мне скучно, Ватсон.
Ватсон: – Надымили... Испортили стенку... Что вы скажете хозяйке?
Холмс: – Ничего не скажу. Завешу ковром, она и не увидит. Ведь вы мне дадите ковер?
Ватсон: – Не дам.
Холмс: – Ватсон, перестаньте злиться. Проиграли на бильярде и теперь срываете на мне плохое настроение. Здесь явно не хватает двух точек.
Хадсон: – Мистер Холмс, оружейник сказал, что патроны тридцать восьмого калибра будут у него только во вторник.
Холмс: – Подождём до вторника. Делать нечего.
в гостиной 221b
Холмс: – И это вот называется уголовная хроника! Пекарь избил скалкой своего подмастерья. Пьяный матрос разбил витрину. В омнибусе задержан воришка при неудачной попытке залезть в карман. Заметьте себе, Ватсон, при неудачной! Простые вещи разучились делать. Нет, преступный мир явно вырождается.
Ватсон: – Этому можно только радоваться.
Холмс: – Даа. Как честный обыватель и верноподданный Её Величества, я радуюсь. Но как сыщик!..
Ватсон: – Скажите, а как вы узнали, что я играл на бильярде?
Холмс: – Ну, Ватсон! Это уж такая простая дедукция, могли бы сами догадаться. У вас рука испачкана мелом. Вы не портной, не школьный учитель. Откуда мел? Вывод: играли на бильярде. А если бы выиграли, пришли бы в хорошем настроении.
Ватсон: – Всё правильно. И очень просто... после того, как вы мне объяснили.
Холмс: – Сегодня ваш черёд играть белыми. Прошу.
Ватсон: – Шах.
Холмс: – Учитесь делать логические выводы. Вещи могут рассказать о людях значительно больше, чем люди о вещах.
Ватсон: – Красивый парадокс. Есть вещи безликие, одинаковые у всех. Вот, например, часы. Они у меня уже целый год. Ну? Что вы можете сказать? А?
Холмс: – О вас очень немногое. Только то, что вы аккуратный человек и недавно отдавали их в чистку.
Ватсон: – И всё?
Холмс: – О вас всё. Но они мне кое-что рассказали о вашем старшем брате. Ведь часы принадлежали вашему отцу, а от него перешли к вашему старшему брату.
Ватсон: – Это не фокус. На часах гравировка: ''Джи Дабл-Ю''. Совпадают только фамилии – значит, часы не мои. Мой отец, как вы знаете, давно умер. А часы, как я вам сказал, у меня только год. Значит, мой отец оставил их по традиции старшему сыну, а он... передал их мне.
Холмс: – Ватсон, вы делаете поразительные успехи.
Ватсон: – Благодарю вас за комплимент. Но я ждал, что вы мне расскажете что-нибудь о характере моего брата, о его привычках, о том... какой он был человек.
Холмс: – Вам этого очень хочется? Пожалуйста. Ваш брат был беспорядочный, легкомысленный человек, пьяница. Он получил хорошее наследство, но быстро всё промотал и жил в бедности. Правда, иногда ему улыбалась фортуна. В конце концов, он спился и умер. Вот всё.
Ватсон: – Я не знаю, кто вам рассказал о судьбе моего несчастного брата. Но это не предмет для розыгрыша.
Холмс: – Простите меня, Ватсон, я не должен был лезть в ваши семейные дела. Я просто не предполагал, что моя догадка настолько попадёт в цель. Уверяю вас, мне всё сказали часы. Ватсон, я просто скрыл от вас логическую цепь рассуждений и предложил вам только выводы, от этого вы мне не верите. Ну, прошу вас, убедитесь сами. Взгляните на эти надписи, нацарапанные иголкой. Видите? Знаете, что это такое? Это номера квитанций. Так делают во всех английских ломбардах во избежание путаницы. Ваш брат закладывал часы четыре раза. Но всё-таки выкупал их, иначе как бы они оказались у вас? Теперь, прошу вас, взгляните на отверстие для ключа. Оно все иссечено мелкими царапинами. Часы заводят по утрам. А по утрам у вашего брата тряслись руки, что бывает только с очень пьющими людьми. И, наконец, то, что часы оказались у вас, говорит о том, что брат ваш умер.
Ватсон: – Вы правы, Холмс. Правы, как всегда. Извините за то, что я обидел вас недоверием.
Холмс: – Ерунда, ерунда. Вам мат. Чем думаете заняться?
Ватсон: – Пойду штудировать фармакологию.
Холмс: – Да, у всех есть занятия. Если бы вы знали, Ватсон, как я ненавижу такие дни. Самый совершенный в мире мозг ржавеет без дела. Ватсон, хотите заняться дедукцией? Пойдите сюда. Вон идёт джентльмен. Что вы можете о нём сказать?
Ватсон: – Ну, это лондонец – идёт привычной дорогой, не оглядывается по сторонам.
Холмс: – Логично.
Ватсон: – Человек зажиточный, с хорошим аппетитом. Это видно по одежде и по брюшку.
Холмс: – Браво, ещё очко в вашу пользу.
Ватсон: – Ну, пожалуй, всё.
Холмс: – Я могу ещё кое-что добавить. Ему сорок восемь лет, он женат, имеет сына, очень любит свою собаку, рыжего сеттера, и работает в Министерстве Иностранных Дел.
Ватсон: – После истории с часами я готов верить всему, что вы скажете. Но, чёрт возьми... Как?!
Холмс: – Нет ничего проще, дорогой Ватсон. Дело в том, что этот человек... мой родной брат, Майкрофт Холмс! (хохочет)
Ватсон: (тоже хохочет) Вы разыграли меня, Холмс! Но я сам виноват. Не надо быть таким легковерным. А если серьёзно, Холмс. Вот идёт человек – самой заурядной внешности. Вот, который переходит улицу. Ну, что вы о нём можете сказать?
Холмс: – Об этом моряке, отставном сержанте?
Ватсон: – Ах, он уже отставной сержант! Наверное, это ваш родной брат! Как вам не стыдно, Холмс! Вы пользуетесь тем, что вас нельзя проверить, и морочите мне голову, да?
Хадсон: – Мистер Холмс, к вам посыльный, по виду отставной сержант. Прошу вас, проходите, пожалуйста.
Посыльный: – Пакет мистеру Холмсу. Пожалуйста.
Ватсон: – Вы когда-нибудь служили во флоте, уважаемый?
Посыльный: – Служил, сэр.
Ватсон: – И в каком же чине?
Посыльный: – Сержант Королевской Морской Пехоты, сэр. Благодарю вас.
Ватсон: – Как вы узнали, Холмс?
Холмс: – Что именно?
Ватсон: – Ну, что он служил во флоте, что он сержант?
Холмс: – Ааа... Это долго рассказывать, сейчас времени жалко. Очень интересное письмо.
в буфетной
Ватсон: – Миссис Хадсон! А почему вы назвали посыльного отставным сержантом?
Хадсон: – Сама не знаю. У него на руке рисунок – синий якорь.
Ватсон: – Татуировка.
Хадсон: – Совершенно верно. Совершенно верно, татуировка – стало быть, моряк. Баки подстрижены на военный манер. Стало быть, военный моряк. Держится очень уверенно, но на офицера не похож. Так что...
Ватсон: – Спасибо, миссис Хадсон.
в гостиной
Холмс: – Мистер Ватсон! Вот, прочтите, пожалуйста.
Ватсон: – ''Дорогой мистер Холмс. Сегодня ночью в заброшенном доме в конце Брикстон-роуд наш полисмен наткнулся на труп мужчины. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Но рядом с трупом видны пятна крови. Зная, что Вы любите такого рода загадки, приглашаю Вас принять участие в её разрешении. С почтением, Тобиас Грегсон.''
Холмс: – Самый толковый сыщик Скотланд-Ярда. Там у них ещё есть Лестрейд, но это так, фокстерьер. Энергии много, ума мало. А знаете, Ватсон, зря я сегодня утром огорчался. Хватит ещё на наш век преступлений! Хватит!
Ватсон, что вы поняли из этого письма?
Ватсон: – Ммм...
Холмс: – Я тоже ничего не понял. Одевайтесь! Едем на Брикстон-роуд.
на Брикстон-роуд
Холмс: – Добрый день. Инспектор Грегсон здесь? Я Шерлок Холмс. Это со мной.
Ватсон: – Добрый день.
Холмс: – Очень неплохо... Теперь можно пройти в дом.
в заброшенном доме
Грегсон: – О, как хорошо, что вы приехали! Никто ничего не трогал. Я всё оставил, как было.
Холмс: – Кроме дорожки к дому. По ней будто стадо бизонов пробежало. Надеюсь, вам её удалось осмотреть до этого.
Грегсон: – Да у меня было столько дел в доме, но, честно говоря, я не придал этому значения. Вот он, сэр.
Холмс: – Что вы нашли в карманах?
Грегсон: – Золотые часы с цепочкой. Золотая булавка для галстука. Бумажник, и в нём визитные карточки на имя Э. Дреббера из Кливленда.
Холмс: – Американец, я так и думал.
Грегсон: – Я тоже. Деньги: семь фунтов тридцать шиллингов. Вот. Два письма. Одно адресовано Э. Дребберу, другое – Джозефу Стэнджерсону. Оба письма из пароходной компании. По поводу билетов до Нью-Йорка.
Холмс: – Вы уже начали разыскивать Стэнджерсона?
Грегсон: – Да, конечно, конечно.
Лестрейд: – Сидеть, Тоби!
Холмс: – Здрасьте, инспектор Лестрейд. Познакомьтесь – доктор Ватсон, мой ассистент.
Лестрейд: – Как вы сюда попали, мистер Холмс?
Холмс: – Меня пригласил Грегсон.
Лестрейд: – Напрасно, Грегсон, напрасно, совершенно напрасно. Это дело поручено мне, а я не нуждаюсь в помощниках.
Ватсон: – Но может быть, вы нуждаетесь в руководителе?
Лестрейд: – Вот в чём я совсем не нуждаюсь, так это в ваших остротах. Пожалуйста. Грегсон!
Грегсон: – Письма...
Лестрейд: – Ладно, раз пришли, так хоть не мешайте работать.
Грегсон: – Так, это... Так, вот ещё часики... Семь фунтов...
Холмс: – Ватсон! Это интересно.
Ватсон: – Месть. Значит, убийство?
Холмс: – Написано кровью. Вы уверены, что на трупе нет ран?
Грегсон: – Ни царапины.
Холмс: – Кровь свежая. Ватсон! А это ещё интереснее.
Лестрейд: – Позвольте?
Холмс: – Лежало под левой ногой убитого.
Лестрейд: – Позвольте. Видимо, оно слетело с пальца у Дреббера, когда он боролся с убийцей. Грегсон, добавьте к описи.
Холмс: – Дребберу это колечко даже на мизинец не налезет.
Лестрейд: – М-да. Ага, значит... Значит, оно с руки убийцы. Вот мы и знаем: преступник невелик ростом и с маленькими руками! Да!
Холмс: – Ошибаетесь.
Лестрейд: – Что?
Холмс: – Если вам нужно, запишите себе приметы убийцы. Убийца – не старый ещё мужчина, ростом... чуть пониже меня. Носит тяжёлые сапоги, курит "Чаруту" – чёрные американские сигареты. Сюда вместе со своей жертвой приехал в двуколке. У лошади три старых подковы, одна новая на переднем правом копыте. Возможно, возможно, что у преступника красное лицо. Это мелочь, но она может очень нам пригодиться.
Лестрейд: – Мистер Холмс, я не знаю, как вы делаете свои фокусы, вы всё равно не скажете. Хорошо, как он убил Дреббера? Может, вы и это знаете?
Холмс: – Знаю. Яд. Быстродействующий яд.
Грегсон: – Простите, сэр. Извините, здесь что-то не так. Яд подсыпают жены мужьям в кофе. Яд можно подлить старику в лекарство, чтобы получить наследство. Но здесь, ночью, в заброшенном доме – как он мог отравить этого Дреббера?! Как?!
на крыльце
Полисмен: – Этот дом стоит пустой уже три года. И вдруг во время обхода я вижу в одном окошке свет. Конечно, мне это показалось подозрительным. Я решил посмотреть, в чём дело. Захожу, значит, в дом и вижу...
Холмс: – Обождите, Рэнс. Вы ведь не сразу вошли в дом. Почему вы вернулись от двери к калитке?
Полисмен: – Откуда вы знаете?
Холмс: – Что, неправда?
Полисмен: – Действительно вернулся. Но, как бы вам это объяснить... Понимаете, я никого не боюсь, кто ходит по земле, а вот те, кто под землей, которые, те другое дело. В этом доме три года назад повесился жилец. Вот грешным делом я и подумал – вдруг это он бродит. Вернулся к калитке – думаю, дождусь напарника. Но после всё-таки вошёл сам. Вхожу и вижу...
Лестрейд: – То, что вы видели, мы знаем. Как действовали дальше?
Полисмен: – Выбежал на улицу, засвистел в свисток, прибежал мой напарник Мэрчер.
Холмс: – А возле дома никого не было?
Полисмен: – Да, можно сказать, никого. Был один пьянчужка, привалился к забору и песню орал. Его б в участок свести, да мы заняты были.
Холмс: – А как выглядел этот тип?
Полисмен: – А никак не выглядел. Пьяный, как свинья. В коричневом пальто, ростом пониже вас, рожа красная.
Холмс: – Запомните, Рэнс: голова у полицейского не только для того, чтоб носить шлем. Вчера ночью вы могли заработать сержантские нашивки. Рядом с вами стоял убийца, а вы его не задержали.
в гостиной 221b
Ватсон: – И всё-таки многое в этой истории мне непонятно. Откуда взялись пятна крови на полу? И потом, почему убийца не убежал, а болтался вокруг дома до прихода полицейского?
Холмс: – На этот вопрос я вам могу ответить. Убийца вернулся за кольцом. А когда увидел полицейских, притворился пьяным. Вообще, Ватсон, это колечко очень нам поможет. На него можно ловить убийцу... как щуку на живца. Утро вечера мудреней. Спокойной ночи.
Ватсон: – Угу, спокойной ночи.
в кэбе
Холмс: – Преступник начал следить за вами, как только вы вошли в дом. Потом оглушил вас чем-то тяжёлым, обыскал карманы и, заметьте, ничего не взял, даже ваш револьвер.
Ватсон: – А как вы оказались тут?
Холмс: – Весь вечер вы проявляли повышенный интерес, а потом ночью, когда я не услышал ваш храп – извините, Ватсон, за вами водится такой грешок – я понял, что вы сами решили стать сыщиком. Вы правильно рассудили. Преступник должен был вернуться в дом за кольцом, я сам подумывал о засаде, но решил, что это его отпугнёт. Но как сыщик вы вели себя непрофессионально, слишком самоуверенно, и поэтому преступник решился напасть на вас первым. Как вы себя чувствуете?
Ватсон: – Как последний дурак.
Холмс: – Не огорчайтесь, Ватсон.
в гостиной 221b
Хадсон: – Ужасное преступление на Брикстон-роуд. Убит американец. Слава богу, дело ведёт инспектор Лестрейд. Газеты пишут – лучший инспектор.
Ватсон: – Инспектор Лестрейд – самодовольный осёл, миссис Хадсон!
Хадсон: – Так пишет ''Таймс''.
Холмс: – А нет ли чего любопытного, среди объявлений?
Ватсон: – Сегодня утром на Брикстон-роуд найдено золотое обручальное кольцо. Спрашивать доктора... Ватсона? Бейкер-стрит, 221-б, от пяти до семи вечера. Доктора Ватсона?
Холмс: – Я выдам себя за Ватсона. Не возражаете?
Ватсон: – Нет, конечно. Но где вы возьмёте это кольцо?
Холмс: – Одолжим на два дня у полиции.
в полицейском участке
Ватсон: – Добрый день.
Холмс: – Добрый день. Инспектор, вы не могли бы мне доверить кольцо, ненадолго?
Лестрейд: – За кольцо отвечает Грегсон. Пожалуйста, берите, я не против. Потеряете – он будет отвечать. Мистер Холмс!
Холмс: – Да?
Лестрейд: – Я не знаю, что вы там затеваете, но хочу вам дать совет. Садитесь.
Ватсон: – Добрый день.
Грегсон: – Добрый день.
Лестрейд: – Бросьте вы эти детские игры! Пока вы с этой своей лупой лазаете по чердакам и помойкам, мы, простые вот полицейские ищейки, уже кое-что вынюхали.
Холмс: – Поздравляю вас.
Лестрейд: – Да, спасибо. Но, мистер Холмс, мы своих секретов не выдадим. Да, Грегсон?
Грегсон: – А?
Лестрейд: – Не выдадим?
Грегсон: – А, нет, нет.
Лестрейд: – Ну, вот. Мистер Холмс... Мы знаем, кто убил Дреббера.
Грегсон: – Пока...
Лестрейд: – Тщщ! Тс! Тщ!
Грегсон: – ...мы его не нашли, но фамилия нам известна.
Лестрейд: – Да! Мистер Холмс, вы помните письма в кармане Дреббера? Одно было адресовано ему, а другое...
Холмс: – Джозефу Стэнджерсону.
Лестрейд: – Да, запомнили... Но для вас это только имя и фамилия, а я установил, кто он такой. Так вот, Джозеф Стэнджерсон был личным секретарем Эноха Дреббера.
Холмс: – Ну и что?
Лестрейд: – Ну, как что? А то, что они последнее время ссорились, и хозяйка пансиона, и соседи говорят, что каждый вечер из квартиры Дреббера слышались шум, ругань и даже, самое главное – угрозы.
Грегсон: – Но не это главное, мистер Холмс!
Лестрейд: – Да-да!
Грегсон: – Когда мы пришли в пансион, чтобы побеседовать с этим типом, оказалось, что он уже исчез, съехал, бросив все свои пожитки.
Холмс: – Дело принимает новый оборот. Надо немедленно разыскать этого Стэнджерсона.
Лестрейд: – Грегсон, за кольцо будете отвечать.
в гостиной 221b
Холмс: – Когда он придёт, я встречу его здесь. А вы спрячетесь внизу под лестницей. Если услышите шум – сразу бегите наверх. Револьвер у вас с собой?
Ватсон: – Угу.
Холмс: – Прекрасно.
Дама в чёрном: – Я по объявлению. Мне нужен доктор Ватсон.
Хадсон: – Да-да, да-да, пожалуйста. Сюда. Прошу за мной. Мистер Ватсон! Мистер Ватсон! К вам дама насчёт кольца.
Холмс: – Это ваше кольцо, сударыня?
Дама: – Да-да, боже мой. Как я вам благодарна. Мой муж, бригадный генерал сэр Артур Фиц-Симмонс, погиб в Индии при взятии Агры. С тех пор я не снимаю траур. Это обручальное колечко – единственная память о нём. Он так любил меня! Он... он… Доктор, стакан воды!
Холмс: – Ватсон!
Ватсон: – Шерлок...
на улице
Холмс: – Ватсон! Извините меня ради бога, Ватсон! Я смеялся над вами, смеялся над этим кретином Лестрейдом – он ведь ищет совсем не там – а я-то сел в такую галошу!
Ватсон: – Это был он?
Холмс: – Убийца? Нет. Это его сообщник. Профессиональный актёр. Прекрасный актёр, между прочим. Всё равно, я должен был догадаться – чёрная вуаль... руки в перчатках, чтобы скрыть грим... Дорогой друг, я наказан за гордыню. А кольцо, я думаю, мы Грегсону вернём.
Ватсон: – И кольцо?!
Холмс: – Да, и кольцо.
Ватсон: – Ах!
Холмс: – Кстати, вы заметили, сообщник приехал в кэбе. Убийца на Брикстон-роуд тоже приехал в кэбе. Инспектор, Лестрейд накаркал, я действительно потерял кольцо. Но обещаю найти его и вернуть вам не позже, чем послезавтра.
Грегсон: – Надеюсь, что вернёте, мистер Холмс. Иначе мне придётся платить из моего жалования, а оно у нас небольшое. Но я здесь не по поводу кольца. Мы нашли гостиницу, где остановился Стэнджерсон. Под чужим именем, конечно. Лестрейд уже получил ордер на арест. Если хотите, пойдёмте с нами.
в гостинице
Лестрейд: – Если не откроет – выламываем дверь. Я вбегаю первым, падаю на пол. Вы берёте его на мушку. Мистер Холмс и вы, мистер Ватсон, остаётесь здесь. Где он?
Портье: – Вон он, дальний номер.
Лестрейд: – Поменьше шума. Грегсон, за мной. Тщщ... Тихо. Туда. Именем закона откройте! И, раз... Руки вверх!
Грегсон: – Что скажете, доктор?
Ватсон: – Колотая рана.
Грегсон: – Это Стэнджерсон.
Холмс: – Я думаю, что со Стэнджерсона теперь можно снять обвинение.
Лестрейд: – Возьмите.
Холмс: – Все сходится.
Грегсон: – Деньги на месте. Часы на месте. Телеграмма из Кливленда: ''Берегитесь Джи Эйч в Англии''.
Холмс: – А вот и последнее звено. Две пилюли.
Лестрейд: – Ну и что, пилюли как пилюли. Снотворные или желудочные. Но для него это не имеет никакого значения. Вы вот сюда лучше посмотрите. Возьмите! М?
Холмс: – Ничего замечательного. Говоря вашим языком – лестница как лестница. Понятно, что преступник по ней влез и по ней спустился обратно. Пойдемте, Ватсон, здесь уже не будет ничего интересного. А вы, джентльмены, когда окончите, приезжайте к нам.
Лестрейд: – Зачем, мистер Холмс?
Холмс: – Выпьем хереса и потолкуем.
у дверей дома 221b
Холмс: – Добрый день, джентльмены!
Беспризорники: – Мы нашли его, сэр! Мы нашли его! Краснорожий в коричневом пальто. Да, он в коричневом пальто.
Холмс: – Молодцы. Это тебе новые инструкции, Хиггинс.
Хиггинс: – Слушаюсь, сэр.
Холмс: – А теперь получите гонорар.
Беспризорники: – Спасибо. Спасибо, сэр. Спасибо.
Холмс: – Что-нибудь ещё, джентльмены?
Беспризорник: – Одну сигару на всех, сэр.
Холмс: – Курить вредно! Видите, какой я худой? Это от курения.
в гостиной 221b
Холмс: – То, что Стэнджерсон не собирался убивать Дреббера, мне было ясно с самого начала. Но когда выяснилось, что Стэнджерсон сбежал из пансиона, в спешке бросив вещи, я понял: он сам боится убийцы. Если б полиции удалось арестовать Стэнджерсона, она бы спасла ему жизнь. Но полиция, увы, как всегда опоздала.
Ватсон: – Не скрою, мне очень любопытно, какую инструкцию вы дали своим башибузукам. Я догадался по разговору, что они напали на след убийцы.
Холмс: – Не торопитесь, Ватсон.
Хадсон: – К вам два джентльмена, сэр. Один из них – мистер Лестрейд.
А это собачке!
Грегсон: – Ночной портье ничего не знает, и хозяин тоже. Ничего не видели. Но мальчишка-поварёнок, когда рано утром выносил помои, обратил внимание, что лестница, которая обычно валялась...
Лестрейд: – Кхм, кхм...
Грегсон: – Ну, валялась на земле...
Лестрейд: – Ладно, продолжайте.
Грегсон: – Стоит, ну... прислонённая к окну. Из окна вылез человек и стал спускаться по лестнице. Он спускался так спокойно и неторопливо, что поварёнок... поварёнок принял его за маляра или плотника. И только потом ему пришла в голову мысль, почему это затеяли ремонт в такой ранний час? Понимаете?
Ватсон: – А как выглядел этот человек?
Лестрейд: – Ну, невысокий, в тяжёлых башмаках и в коричневом пальто. Ну и что?
Холмс: – Я уверен, что это не снотворное и не желудочное, а быстродействующий яд.
Лестрейд: – Его же не отравили, а зарезали.
Холмс: – Я бы сам мог произвести химический анализ этих пилюль, но думаю, что для вас будет убедительней, если это сделают в Скотланд-Ярде.
Лестрейд: – Ах, мистер Холмс, мистер Холмс...
Ватсон: – Берите-берите, не бойтесь.
Холмс: – Фу!
Лестрейд: – Тоби! Фу! Фу!
Ватсон: – Тоби-Тоби-Тоби-Тоби! Тоби!
Грегсон: – Плюнь! Плюнь сейчас же! Фу!
Лестрейд: – Тоби! Тоби, куда ты? Тоби! Фу!
Мистер Холмс, как видите, Скотланд-Ярд проверил вашу версию.
Грегсон: – За её здоровье...
Лестрейд: – Но, и тем не менее, она жива. Тоби!
Грегсон: – Тоби!
Лестрейд: – Наша лаборатория всегда с нами, а, Грегсон? Мистер Холмс, после экспериментов с животными обычно – позвольте – переходят к опытам с людьми, да? А?
Грегсон: – Ну, что вы...
Лестрейд: – Мистер Холмс, вы что? Мистер Холмс, но ведь вы же видели, как она... Тоби! Тоби! Что с тобой, Тоби? Мистер Холмс...
Ватсон: – Вас предупреждали. Вас же предупреждали?
на улице
Холмс: – Убийств больше не будет, и вообще, джентльмены, скоро всё будет кончено. Дело это таинственное и непонятное, на первый взгляд даже нелогичное. Это и сбило вас с толку. А между тем, такие нетривиальные преступления раскрыть легче всего.
Лестрейд: – Мистер Холмс, вы опять нам читаете лекцию. Если вы знаете, где он прячется, так скажите в конце концов.
Грегсон: – Конечно, скажите!
Холмс: – Вам, что, очень хочется это знать?
Инспекторы: – Да, нам очень хочется это знать.
Холмс: – Я вам всё скажу, всё, только... Ватсон!
Ватсон: – Что такое?
Холмс: – Мне плохо. Ватсон...
Грегсон: – Вот сюда, на скамейку. Кладите его.
Лестрейд: – Кэбмен, кэбмен, стойте!
Кэбмен: – Тпррру! Стой!
Лестрейд: – Надо помочь человеку. Быстрей!
Холмс: – Осторожно. Воды...
Ватсон: – Помогите.
Грегсон: – Сейчас. Поднимите его. Только не резко.
Холмс: – Познакомьтесь, господа...
Лестрейд: – Мистер Холмс!
Холмс: – Джефферсон Хоп. Это он убил Дреббера и Стэнджерсона.
Лестрейд: – Что? Что?
в полицейском участке
Грегсон: – Через неделю вас будут судить. Если желаете сказать что-нибудь до суда – говорите, мы вас слушаем. Но предупреждаю вас, всё, что вы сейчас скажете, может быть обращено против вас.
Лестрейд: – Скажет, скажет. Не таким развязывали языки.
Джефферсон Хоп: – Мне нечего скрывать и нечего бояться. Своё дело я сделал, а вы теперь делайте своё.
Грегсон: – Значит, вы признаётесь в убийстве Эноха Дреббера, и Джозефа Стэнджерсона.
Джефферсон Хоп: – Нет! Это было не убийство. Я их судил и приговорил к смерти.
Тут они подали жалобу властям штата, что я угрожаю их жизни. Два месяца я просидел в тюрьме, а когда вышел, узнал, что они уехали в Европу, бежали от меня. Я скопил кое-какие деньги, сел на пароход и отправился на поиски. Всю Европу изъездил. Где я только не был! И вот, год назад я узнал, что их обоих видели в Лондоне. Я колесил в своём кэбе по городу и, наконец, нашёл. Теперь я только ждал подходящего случая.
у ступенек заведения
Хоп: – Кэб, сэр?
Дреббер: – Нет. Я близко живу.
Хоп: – Садитесь, сэр! В такую ночь опасно ходить одному.
Дреббер: – Да? Поедем!
Хоп: – Прошу.
Дреббер: – Отвезёшь меня на Риджент-стрит.
Хоп: – Слушаюсь, сэр.
Вылезайте, сэр. Приехали.
Дреббер: – Да?
Хоп: – Нет-нет, не туда, я провожу вас, сэр.
Дреббер: – Ты куда завёз меня? Это... Это... Это не мой дом! Хи-хи-хи... Это не мой дом!...
Хоп: – Узнаёшь меня?
Дреббер: – Ты... Ты?!
Хоп: – Я вижу, узнал.
Дреббер: – Ты... ты будешь убивать меня?
Хоп: – Десять раз я мог пристрелить тебя, как бешеную собаку. Или заколоть в темноте тебя и твоего дружка. Но мне не это нужно. Здесь две пилюли. Одна безвредная, другая с ядом. Выбирай любую. Другую проглочу я. Если есть на Земле справедливость – ты подохнешь. Если её нет – то мне и жить незачем.
Дреббер: – Я не... Я не стану глотать. Я не с...
Хоп: – Станешь.
Дреббер: – Изображаешь из себя Господа бога, но ведь ты – всё равно, ты убийца! Я не стану... Я не стану...
Хоп: – Вспомни Люси Ферье!
в полицейском участке
Хоп: – Десять лет назад у меня была невеста. Мы познакомились с ней в штате Юта, в Солт-Лейк-Сити. В городе мормонов. Вы знаете, кто такие мормоны?
Грегсон: – Религиозная секта.
Хоп: – Это банда изуверов. Они не признают наших законов и слушаются только своих главарей. У них в ходу многожёнство, как у поганых язычников. И вот этот самый Энох Дреббер решил взять себе четвёртую жену – мою невесту, Люси Ферье. Её отец не хотел для дочери такой судьбы. Они вдвоём бежали, но мормоны нагнали их в пустыне. Джо Стэнджерсон, друг и приятель Дреббера, застрелил старика Ферье, а Люси... приволокли силой в дом к Дребберу. Я тогда был в Неваде, а когда вернулся и узнал обо всём этом – сказать не могу, что со мной тогда сделалось. Я её... так любил. Кроме Люси у меня ничего не было в жизни. Украсть её, увезти из этого проклятого города – вот, что я решил. Но было поздно – Люси умерла от стыда и горя. Только месяц прожила у этого негодяя. Её подруга отдала мне обручальное кольцо. Это я его подарил Люси. Это было последнее, что он слышал: ''Вспомни Люси Ферье''. От волнения у меня пошла кровь носом, это со мной бывает, доктора говорят – полнокровие. Я смочил в крови палец и написал на стене ''Месть''. Я ни секунды не жалею о том, что сделал. Лишь одно омрачило мне радость – я обронил кольцо.
Холмс: – А кто приходил ко мне за кольцом?
Хоп: – Вот этого я вам не открою – зачем вам его имя? Скажу только, что это мой приятель, безработный актёр. Про убийство он, конечно, ничего не знал.
Лестрейд: – А как вы нашли Стэнджерсона? Таблетки таблетками, но его ж вы зарезали?
в номере Стэнджерсона
Хоп: – Я вижу, ты меня вспомнил. А Люси помнишь? Помнишь старика Ферье?
Стэнджерсон: – Я тебе деньги дам, много денег, все деньги. У меня много денег. Всё, что хочешь.
Хоп: – Нет! Я не за этим пришёл. Вот там лежат две пилюли. Одна безвредная, другая с ядом.
Стэнджерсон: – На помощь!
в полицейском участке
Хоп: – Я почувствовал, что теряю силы, и ударил его ножом.
Грегсон: – Что вы можете ещё добавить?
Хоп: – А остальное вы знаете. Ко мне подбежал какой-то мальчишка, сказал, что одному джентльмену сделалось плохо в парке, и его надо отвезти домой. Так я познакомился с мистером Шерлоком Холмсом.
в гостиной 221b
Холмс: – Цвет лица – это только догадка. Вы помните пятна крови на полу? Они совпадали с отпечатками башмаков, то есть с размером шагов убийцы. Я тогда подумал, что у него пошла кровь носом.
Ватсон: – Ваша догадка блестяще подтвердилась. Но почему вы послали мальчишек искать именно кэбмена?
Холмс: – Убийца приехал в кэбе и вошёл в дом. На козлах кэбмена не было, раз кэб не стоял на месте. Лошадь переходила туда и сюда, это видно по следам копыт и колёс. В доме было только двое – убитый и убийца. Следовательно, убийца – кэбмен. Невысокий человек, в коричневом пальто, с красным лицом.
Ватсон: – Но в Лондоне четыре миллиона жителей и бог знает сколько кэбменов. Как найти среди них одного по таким скудным приметам?
Холмс: – Ватсон, я знал его имя. Нет, никакого чуда здесь нет. Просто я дал телеграмму в Кливленд, и мне ответили, что Дреббер в своё время жаловался на своего соперника по имени Джефферсон Хоп. Была для меня одна сложность во всём этом деле, пока я не понял, что одна из пилюль обезврежена. Но когда я узнал, что убийца предоставляет жертве равные с ним шансы – вы знаете, у меня... появилась жалость к этому свирепому, опасному, но в чём-то очень благородному человеку. Вот, Ватсон, одна из неприятнейших сторон профессии сыщика. Я обязан раскрыть преступление, но иногда преступник вызывает большее сочувствие, чем его жертва. Должен вам признаться, что я не каждого преступника отдаю правосудию.
Ватсон: – Почему?
Холмс: – Бывают такие незначительные преступления, когда человек уже наказан страхом при его поимке. А это гарантия, что он сто раз подумает, прежде чем совершить что-либо подобное. А если человека упрятать в тюрьму, то его тюремные привычки могут остаться с ним на всю жизнь.
Ватсон: – Боюсь, что это к Джефферсону Хопу не относится. Он сам погубил себя. Нельзя жить только мечтой о мщении. Это одна из самых бесплодных наших страстей, она иссушает душу. Мне всегда было обидно за графа Монте-Кристо. На что он тратил свои богатства, свои таланты!...
Холмс: – Это из романа? Не читал. А Джефферсон Хоп...
Хадсон: – Джефферсон Хоп умер в тюрьме сегодня ночью.
Холмс: – Я так и знал.
Ватсон: – Самоубийство?
Холмс: – Кровоизлияние в мозг. Он ещё счастливо отделался.
Ватсон: – А что ещё пишут об этом деле?
Холмс: – Хвалят Грегсона, ещё больше Лестрейда.
Ватсон: – А вас?
Холмс: – А обо мне, как всегда, ни слова.
Ватсон: – Какая чудовищная неблагодарность! С этого дня я сам возьмусь за перо. Я буду вашим летописцем и не позволю присваивать вашу славу. Да-да, мои рассказы будут читать, на языках всего мира – во Франции, в Австрии, в Японии, в России! Чёрт возьми!

 

назад
221b.ru
вперёд